Как известно, нарушение публичного порядка является основанием к отказу в приведении в исполнение решений международного арбитража, а если речь идет о внутреннем арбитраже, то такое решение, если это предусмотрено национальным законом, может быть отменено компетентным судом.
Законодательство многих стран не дает четкой дефиниции «публичного порядка», предоставляя возможность национальным судам толковать это понятие исходя из конкретной ситуации. В одних случаях такое толкование не является проблемным, и результат достаточно очевиден, в других же результат толкования может вызывать дискуссии в научной среде и становится непредсказуемым для участников оборота.
Спорным и необычным является подход Кассационного суда Катара – высшей судебной инстанции страны в разбирательстве между двумя участниками катарской компании с ограниченной ответственностью. Конфликт возник относительно выхода одного из участников компании и выплате стоимости его доли.
Катарский международный центр по примирению и арбитражу (the Qatar International Center for Conciliation and Arbitration) вынес решение в пользу истца, обязав ответчика выплатить стоимость доли.
Ответчик оспорил арбитражное решение в суде, однако суды первой и апелляционной инстанции отклонили требования истца. А вот суд кассационной инстанции, напротив, поддержал его и отменил решение арбитража, в силу следующего.
Конституция государства Катар предусматривает, что все судебные решения выносятся именем Эмира (статья 63). Данная конституционная норма находит свое отражение в Гражданском процессуальном кодексе Катара (the Qatari Civil Procedure Code) и законе о судебной власти: «Решения выносятся и исполняются именем Его Высочества Эмира Катара».
Гражданский процессуальный кодекс Катара предусматривает, что арбитры [речь идет именно об арбитражном разбирательстве – прим. автора] выносят решения при условии, что законодательные положения о публичном порядке не нарушаются; стороны могут просить об отмене арбитражного решения, в частности, если нарушены нормы публичного порядка или морали (статьи 198, 207).
Данные требования процессуального законодательства в совокупности с конституционным положением были истолкованы высшей судебной инстанцией как нормы, устанавливающие знак равенства между судебным решением и арбитражным решением, и, как следствие, определили обязанность арбитра (-ов) выносить арбитражное решение именем Его Высочества Эмира Катара:
«вынесение решения [арбитражного – прим. автора] именем Его Высочества Эмира Катара подтверждает, что оно поддерживается государственной властью и подлежит исполнению. Любое решение арбитража должно быть вынесено именем Его Высочества Эмира Катара, в противном случае, оно считается недействительным, противоречащим общественному порядку, и суд может признать его таковым sua sponte». Другими словами, суд Катара по своей собственной инициативе может отменить арбитражное решение, вынесенное не именем Его Высочества Эмира Катара. За 2012-2013 годы судом первой инстанции уже принято несколько решений, основанных на применении указанного подхода.
В связи с невозможностью ознакомления с полным текстом решением суда кассационной инстанции на английском языке, можно сделать предположение, что речь идет именно о внутреннем арбитраже. Не берусь судить такой подход, поскольку, для Катара он, полагаю, не является критичным. Законодательство Катара (статья 209 Гражданского процессуального кодекса) предусматривает, что суд, отменяя арбитражное решение, в данном случае речь идет, скорее всего, о внутреннем арбитраже, может отправить дело арбитрам для устранения нарушений либо суд может принять решение по существу самостоятельно.
Однако открытым остается вопрос о возможности / невозможности приведения в исполнение решений международного арбитража на территории Катара, вынесенных не именем Его Высочества Эмира.
Самойлов Михаил, старший юрист практики разрешения споров АБ «КИАП»
